Я росла в советской семье учителя и инженера. Учиться, жениться, родить. Получить квартиру, заработать пенсию и прочее…

Я очень верила родителям. И обществу, где все так и жили — по нарастающей и в никуда. В светлое будущее, в коммунизм и счастье потомков улетали все мысли, чувства, плоды трудов и вдохновенья…

И на повестке дня каждое утро под звуки горна «Пионерской зорьки» вставали маленькие успехи и пораженья, за которыми серой тенью маячил тот самый маленький идеал – прожить не хуже других.

А потом грянула перестройка и идеалы отменили. Я как раз школу заканчивала. А с ними отменили и все действующие жизненные программы. Можно учиться. А работать потом куда? Можно жениться. А зачем? Квартиру уже за это не дадут… Можно детей нарожать. А девать их куда, кормить на что? Как сказала прекрасная Хакамада, открылись возможности, но исчезли гарантии.

Но пришла пора и — «она влюбилась». В этой ситуации Татьяне Лариной хоть Онегин подвернулся… А мне – нет. Мне в мои 19 подвернулся мальчик-ровесник, которого я немного помнила еще по школе, хотя учились в разных классах. Шустрый и хулиганистый, который к своим 19 не выпускал гитары из рук и только что не говорил стихами — такой был талант.

В отличие от Онегина, он свою Татьяну полюбил. Но надежды моей семьи оправданы не были… Папа мучился и переживал. Мама, подперев подбородок рукой, сокрушалась, но понимала по-бабьи, что «пришла пора»…

Нам было весело вместе. Коммунизм отменили, спрос с нас невелик. Будущее все равно будет! Но, согласно постулатам того самого прагматизма, стал вопрос о браке. Все родители сказали «надо». А че? Прикольно! Женились.

Брак длился 5 месяцев. Учились, пытались работать. Победила тусовка, и мальчик выбрал широкий круг друзей, отказавшись от узких семейных уз и моих постоянно вытаращенных глаз, в которых светился непрерывный страх грядущей беременности.

То чего, боялась моя мама, начала бояться и я (не прокормим, не выучим, заболеем и умрем), и… напугала мальчика! Он буквально убегал из дома в компании, ребенок девятнадцати лет.

Посыпалось все сокрушительно, как сыпалось все в разрушающейся стране. Я бросила образование, хотя успешно училась. Бросила работу, которую удачно совмещала с учебой, и в которой тоже преуспевала. Уехала в другой город и начала новую, тихую жизнь на новом поприще. Укрылась. Спряталась. Там, где никто не тронет. Там, где жалеют сирых и убогих.

Там не отнимут, потому что нечего отнять. Там не обидят твоих детей, там их не заводят. Там не уйдет в ночь муж, его там и не надо иметь. Там можно вставать утром под звон колокола и решать маленькие проблемы грядущего дня — не более. А Совет посовещается и придумает, куда тебя деть. С учетом твоих возможностей и предпочтений.

Это был монастырь, и моя жизнь в нем – это отдельная история.

Там я узнала о «гимне любви» апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».

Но в монастыре я ее не нашла ни в себе, ни в жизни. Набор красивых слов, недостижимый идеал. Имя ей – невозможность!

Я прожила там почти десять лет. Научилась ли я любить христианской или человеческой любовью? Любила ли я того мальчика? Конечно, нет…

Мне 48, и я с трудом вспоминаю его лицо.

Для меня вся эта фейсбучная каша с предложениями психологов наладить семейную жизнь, все эти статьи о кризисах возраста, ответственности, морали и христианских добродетелях для меня – ни о чем.

Но теперь, кажется, я знаю, где она, любовь эта, зарыта. Моя схема оплачена горьким опытом и очень проста. Есть три ступени, которые приведут женщину к тому, кто нужен. Проверьте себя.

Первая ступень – ВЕРА. Она начнется с откровенности, перерастет в доверие и полную уверенность, что тебя не предадут. Это будет определяться простыми обстоятельствами совместной жизни: он не расскажет в компании, как ты растолстела, не будет совещаться с мамой о ваших делах, если тебе это неприятно, будет так же, как ты, беречь ключ от вашей спальни.

Родится НАДЕЖДА, и это вторая ступень. Здесь ты будешь знать, что можешь на него рассчитывать. Нет, он может и не заработает столько, сколько надо, но скажет обязательно: «Не боись, прорвемся». И ему можно будет доверить ключ от детской.

А потом придет ЛЮБОВЬ. Когда ты перестанешь тратиться на беспокойства. Наверное, это не чувство, а платформа, с которой тебе видно намного больше, чем раньше. Тогда все ключи отменяются, и тебе плевать, что квартира записана на него, тебе не жалко, жизнь с ним уже дала тебе больше, чем квартиру, а ее все равно «с собой не возьмешь»…

Это крепче, чем монастырские стены, такая защита. Плевать, что нахамили, пытались унизить. Плевать, что отняли, — ты более богат! Эта любовь заставит тебя понять и того мальчика, который уходил от тебя в ночь, и этого, теперешнего, если он захочет уйти…

Ну, простите за тему. Может, пригодится кому…

А я пошла. Стирать, готовить… Или маму навещу, которая думала, что я не оправдала ее надежды.

Труба зовет. Или горн? Или колокол?

Марина Вишневская